+7(812)314-9-555
+7(812)310-45-78
Информационный центр
vk vk english

Ангелина Бенза победитель конкурса «Путем Героя – к заветной мечте»

Ангелина Бенза победитель конкурса «Путем Героя – к заветной мечте»

Ангелина Бенза, воспитанница Морского клуба «Юнга» Санкт-Петербургского городского Дворца творчества юных, стала победителем VI открытого фестиваля-конкурса «Путем Героя – к заветной мечте» в номинации «Духовное наследие – память о Героях» (возрастная группа от 14 до 17 лет). Девушка представила на суд жюри электронный сборник своих стихотворений «Я – помню».

В этом году фестиваль-конкурс проходил в дистанционном формате и предлагал участникам – командам образовательных организаций, клубов и объединений представить творческие работы в семи номинациях. Жюри оценивало фоторепортажи о социальных акциях и исследовательские работы, изобразительные работы и макеты реконструкций боевых событий, литературные произведения и литературно-музыкальные композиции учащихся, документальные фильмы, посвященные забытым героям, стоявшим на защите нашей Родины в разные исторические эпохи.

Стихи Ангелины Бенза посвящены обороне Севастополя 1941 года, партизану Борису Михайловичу Дмитриеву, ленинградским выпускникам, которые в день окончания школы узнали о том, что началась война. Каждое из стихотворений юного поэта погружает нас в атмосферу событий, в нем описанных, и передает душевный настрой героев.

Учредители фестиваля: Комитет по молодежной политике и взаимодействию с общественными организациями, Комитет по образованию Санкт-Петербурга, Межрегиональная общественная организация «Совет Героев Советского Союза, Героев Российской Федерации и полных кавалеров ордена Славы Санкт-Петербурга и Ленинградской области».

Поздравляем Ангелину и ее педагогов Н.П. Слободчикову и А.В. Исауленко и предлагаем вам познакомиться со стихотворениями!

benza


Как горят мосты
Севастополь 04.07.1941

Как это горько. Нужно уходить.
Уйти, своё отдав на растерзание.
Никто меня не сможет убедить,
Что было всё предрешено заранее.

Быть может, это я здесь виноват,
Или не я, или другой — такой же?
Не всё, увы, можно вернуть назад.
Что можно — мы вернём. Но только позже.

Когда от горечи в дыму ты сам не свой,
Сжимается в груди от горя сердце,
В душе не молкнет — нарастает вой:
Нам до победы не дано согреться.

Да, будем мы, врастая в жизнь, стоять,
Но ты взгляни, как нас ничтожно мало!
Врастать в гранит, вращая Землю вспять,
Как деды и отцы наши стояли.

И звёзд уже не видно, всё в дыму,
И море не ласкает, а бушует,
И небо — алое, я не пойму?
И ветры, горькие от горя, дуют.

Уходим. Но вернёмся! Слышишь, жди!
Вернёмся — и отстроим всё сначала!
Вернёмся! Чтобы тысячью гвоздик
Над миром снова солнце воссияло.

Партизанская
(посвящается Герою-партизану, подрывнику Борису Михайловичу ДМИТРИЕВУ)

До рассвета полчаса.
Мы вошли в деревню.
На полях лежит роса,
Только враг не дремлет.
Мы с товарищем вдвоём
И в беде, и в счастье:
Вместе и едим, и пьём,
И фашистов дразним.
Только вот я не пойму:
Не похожи вовсе.
Мне шестнадцать, а ему —
Восемьдесят восемь.
Пусть он стар, но всё равно
Он в отряде нашем.
И, поверьте, без него
Я не стал бы старше.
Тихо, и ещё темно.
Мне б сейчас согреться…
Нет собак, их всех давно
Постреляли немцы.
«Бить их, гадов, нужно, брат!» —
Говорил мне Дедко.
Партизанский наш отряд
Лупит их нередко.
А в отряде есть ещё…
Только по секрету!
Я вам малость сообщу
Про девчонку эту.
Хороша она собой,
Как цветок из леса.
И такой нет ни одной,
Как моя Алеся.
Высока, стройна она;
Косы золотые,
Как осенняя луна…
Глазки голубые.
А сегодня поутру
Как мы уходили,
Эти глазки — я не вру —
Слёзы затопили…
Вот уже и рассвело.
Печи задымили.
То знакомое село,
Мы здесь уже были.
Здесь нас ждут в одной из хат,
На краю деревни:
Здесь у Дедко живёт брат,
Он такой же древний.
Только вдруг переполох:
Немцы из-за бани.
Сразу «Ахтунг! Хенде хох!
Русиш партизайне!»
Дедко крикнул мне: «Тикай!
И бегом к отряду».
Тут лесистый дикий край.
Километры кряду.
Я кричу ему в ответ:
«Как тебя оставлю?
Неужели жизнь твою
Я ни в грош не ставлю?»
Немцы начали стрелять,
И мы с Дедко тоже.
Вижу эти я опять
Ненавистны рожи!
Я стрелял, стрелял, стрелял —
В целях обороны.
Дед подстреленный упал…
Кончились патроны.
Я сдаваться не могу:
Недопета песня!
Но и долго одному…
Эх, прости, Алеся…
Я не сдам им ничего.
Ты прости, родная,
И ни слова одного
Они не узнают.
Ты не думай обо мне,
Не печалься, Леся!
Я не по своей вине
Задержался здесь, и
Знаю, ты меня в лесу
Точно вспоминаешь.
А что я тебя люблю —
Так и не узнаешь.
Окружили, повели —
«Шнелле, шнелле, швайне...!»
Не уйду с родной земли,
Я не раб Германии!
За свободу, мир и дом
Можно и погибнуть.
Это лучше, чем потом
Всем в оковах сгинуть.
Ты прости, моя земля,
Край ты мой чудесный…
Ты держись там без меня,
Не горюй, Алеся...

Воспоминание

Расцвёл июнь, черёмуха опала,
Двадцатое число календаре…
И лето вновь в права свои вступало…
А память ставит длинное «тире».

И снова мне почти что восемнадцать,
Экзамен сдан, всё лето впереди!
Я выпускник! Таинственная сладость
От этих слов качается в груди.

Двадцатое. А на́ двадцать второе,
На воскресение назначен выпускной…
И ночи белые, и песни над Невою,
И я — тогда весёлый, молодой…

И Ленинград ликует вместе с нами,
И мама брюки помогает гладить мне,
И я пою… А завтра мы узнали
О том, что мы участвуем в войне.

А через пару дней пришла повестка.
И мама плакала, и плакала сестра…
И я не знал, что я хожу по леске,
Мне думалось, что это лишь игра…

Я помню бой, тот, первый, самый страшный,
Как рядом падали ровесники мои,
Как я кричал, и было мне не важно,
Что будут и потом ещё бои.

Я помню, как мы заняли деревню,
Я помню страх и боль в глазах детей,
Я помню всё… Или не всё, наверно.
Так уж устроена вся память у людей.

И мне из дома приходили письма,
О голоде, обстрелах, и о том,
Чтоб не справляли мы по Ленинграду тризну,
Или справляли, но когда-нибудь потом!

И что Великий Пётр, увидев город,
Сам заблудился бы теперь.
Но Ленинградцы верят, знают: скоро
Уйдёт от города Голодный Зверь!..

Мне не забыть этих тяжёлых лет военных,
Не залечить сердечных старых ран.
Та память для меня навек нетленна,
Хоть закрывает иногда её туман.

И снова память подступает, как когда-то,
И открывает те свинцовые листы,
Те годы — Сорок первый, Сорок пятый,
Я помню… Вспомнишь, может быть, и ты.

Яндекс.Метрика